Трамп и НАТО: деньги решают всё? — Иван КОНОВАЛОВ

В Североатлантическом альянсе обсуждается вопрос присоединения к международной коалиции против исламистов в Сирийской Арабской Республике. Решение, возможно, обусловлено финансовыми причинами.

При этом американская сторона пока не договорилась официально с Парижем и Берлином об участии Франции и Германии в борьбе против террористов. Но общая позиция стран в отношении антитеррористической борьбы уже сформирована, отмечают некоторые эксперты.

Кстати, одной из главных тем в ходе визита Дональда Трампа в Эр-Рияд стал проект "суннитского НАТО" под руководством Саудовской Аравии.

В Белом доме поддержали эту идею, подтвердив, что создаваемый ближневосточный альянс станет структурой, организационно построенной по образцу НАТО. Цель — борьба с терроризмом и отпор иранской экспансии в регионе. Отметим, что идея "арабского НАТО" муссировалась несколько последних лет, но никогда открыто не поддерживалась Соединенными Штатами.

Кстати, нужно отметить успех саудовской внешней политики, которая смогла втянуть администрацию Трампа в суннитско-шиитское противостояние на Ближнем Востоке. Король Салман и Дональд Трамп подписали декларацию о стратегическом сотрудничестве двух стран. Трамп в свою очередь занял в Эр-Рияде жесткую антииранскую позицию. По факту — это объединением сил в борьбе с "шиитской угрозой".

"Правда.Ру" обратилась за комментарием к политологу Ивану Коновалову.

— Можно ли говорить о том, что Североатлантический альянс присоединится к международной коалиции против исламистов в Сирийской Арабской Республике?

— Трамп это президент-бизнесмен, который за любое свое телодвижение и его государства требует ответной реакции — желательно, выраженной в твердой валюте. У его такая позиция. Он только так видит ситуацию. Соответственно, он требует от союзников по НАТО конкретных проявлений своих обязательств в рамках альянса. Он поставил ультиматум, что каждая страна НАТО должна довести свои военные расходы до двух процентов. Я думаю, что когда он встретится с лидерами других стран НАТО в Брюсселе, то этот вопрос будет обсуждаться. И он получит коллективное одобрение, что очевидно.

Но на самом деле далеко не все страны согласны с этой позицией: и это тоже, кстати, логично. Германия, например, с ее полутора процентами на военные расходы и Эстония с двумя процентами на военные расходы? Это же несопоставимые деньги. Немцы и ставят совершенно законный вопрос: как же так? Лидеры государств согласятся — это понятно. Но политический истеблишмент в разных государствах НАТО по-разному смотрит на эту ситуацию. Немцы вообще против. У них полтора процента жестко настаивают на том, чтобы так все и оставалось. Они исполняют огромное количество обязанностей, они задействованы в огромном количестве миссий. Их вклад в деятельность НАТО, с их точки зрения, очень большой.

А такие страны, как Польша, которая уже три процента хочет платить от ВВП на военные расходы? Но финансово они мало задействованы в системе НАТО. Да, они предоставляют своих бойцов, их военнослужащие присутствуют в разных частях мира в разное время. Сейчас они, например, участвуют в миссии и в Сирии с американцами — по разведке, логистике. Одна страна готова предоставить свою живую силу, другая — деньги. Третья требует справедливого перераспределения доходов. Французы говорят: мы готовы выйти на два процента, но только в течение пяти лет. У всех разный подход.

— НАТО как военный блок не стремится вступать в коалицию, которая борется с экстремистами в Сирии?

— Безусловно, нет. Лидеры стран НАТО не понимают, каким образом это участие должно выражаться, что они должны делать. Дать денег на операцию? Добавить американцам денег? А кто конкретно будет представлять живую силу на поле боя? Там есть американцы, немножко присутствуют поляки, британцы вроде бы уже задействованы. Есть сведения, что присоединился и французский спецназ.

Я имею ввиду, что даже участие тех стран, которые там задействованы, очень небольшое. Главное — это американцы. Что пытается сделать Трамп? Из его действий следует, что он предлагает: хорошо, пусть основное бремя будет на американцах, но вы тогда финансово и логистически вкладывайтесь; поставляйте туда все необходимое, чтобы не было никому обидно. Но проблема в том, что даже в странах НАТО по-разному видят решение сирийской проблемы. Не будем забывать, что Турция является членом НАТО, а она как раз — гарант мирного процесса, в котором задействованы Россия, Иран, сирийское правительство, Турция. А при этом она является членом НАТО, повторюсь.

— То есть Дональд Трамп пытается справиться с политическими и военными проблемами в первую очередь как бизнесмен — по формуле "деньги решают все"?

— Трамп пытается соединять политику с бизнесом. Ему кажется, что у него был сейчас успешный проект с Саудовской Аравией: на 109 миллиардов, а в перспективе на 350 миллиардов долларов — по поставкам вооружения в Саудовскую Аравию. Но на самом деле там твердых контрактов — на 12-12,5 миллиарда. Все остальное это меморандум о намерениях, которые могут быть исполнены, а могут быть и не исполнены. Все зависит от платежеспособности Саудовской Аравии, а она не такая высокая, учитывая цены на нефть, а также тот факт, что Саудовская Аравия тратит деньги на поддержание террористических группировок в Сирии, руководит интервенцией против хуситов в Йемене. Расход у них сейчас очень большой.

Поэтому у Трампа главная задача — сформулировать этот подход, чтобы его приняли. А именно — финансовый подход к решению любых проблем. Это как во многих странах бывшего СССР пытались решить проблему с призывом: не хочешь служить — откупайся. Если это экстраполировать на ситуацию с НАТО, то здесь примерно то же самое. Трамп ставит вопрос: ребята, если мы единая организация, давайте, чтобы все было красиво, несите деньги либо воюйте. Хватит уворачиваться. Вопрос этот сложный, каждая сторона подходит к этому вопросу по-своему. У Трампа слишком прямые подходы. У него слишком сильный задел на простые решения. Но простые решения — ни на Ближнем Востоке, ни в Европе (это старый мир, который намного старше, чем Америка) здесь не проходят.