Люди и государства живут теперь в долгах

Начинающая писательница и опытный банкир-информатик Лиз Коварни в эфире видеостудии Pravda.Ru рассказала, что побудило ее взяться за перо. Помимо остросюжетной фабулы, раскрывающей механизмы карьеры, в романе общей канвой проходит информация о ряде государственных уложений, которые более десяти лет назад превратили в Западной Европе деньги в дым или, точнее, в набор знаков на компьютере.

Дело уже не в бесконтрольной эмиссии доллара, не в дериватах, сиречь долговых обязательствах с процентами на триллионные суммы. Если надо, банки просто рисуют нули в виртуальной отчетности, и на мониторе получается полный ажур. А провести аудит международного треста с головной компанией за границей и частью активов на Каймановых или других офшорных островах практически невозможно…

— Вы провели более 10 лет в информационно-банковской среде, занимаясь обеспечением деятельности ряда крупнейших финансовых корпораций, международных банковских трестов. Однако на обложке вашего романа "52" — пара женских ног и пометка "запрещено для прочтения в банках". Почему запрещено?

— Мы поставили такую надпись, потому что книга и ее героиня Миа Дэвис вовсе не помогают банкам стать популярными у своих клиентов. Не хотела бы я, чтобы банкиры прочитали "52".

— В романе речь идет об истории женщины-банкира, которая поднялась до самых высот власти, стала даже генеральным директором крупного международного банка под названием "Эльтрум". Это в какой-то степени ваша автобиография?

— Да, я много работала в области информатики и информационных систем и для правительства, и для крупных банков. Все банки сейчас трудятся по принципу высоких технологий, там колоссальная база данных, то есть на 99 процентов банки и есть высокие технологии, IT-технологии. Главный центр затрат в банке — это информатика, именно она является тем необходимым инструментом, при помощи которого банкиры управляют рынком и финансами стран.

— В одной из рецензий на ваш роман написано следующее: смешно, весело, даже нагло и позволяет нам почувствовать себя частью высших финансовых сфер планеты. Создается впечатление, что весь банковский мир — это ничего конкретного, сплошные непонятные дела и надувательство.

— Я создавала роман, а не описание конкретной технологии. Но сегодня, какой бы ни была ваша профессия, если вы работаете в области международных отношений, финансов, то немедленно начинается получение различных денег, международных денег. У вас генерируются интересы в других странах. Вы попадаете в финансовые сферы, которые крайне трудно контролируются, потому что они подчиняются различным государствам, в интересах которых — защищать свое достояние. То есть в моей книге говорится о том, что является бедствием XXI века, — об отсутствии контроля за международными делами.

— Почему вообще вы решили написать такую книгу? У вас была великолепная карьера, вы поднялись высоко и потом все выбросили на помойку, и вот теперь воспитываете дочь в Версале и пишете книги. Почему вы решили поменять сферу деятельности?

— В какой-то момент начинаешь чувствовать себя плохо, когда работаешь в банковской сфере. Там очень насильственная среда, резкая, и давление на вас оказывается сильное, климат очень плохой. Приходится постоянно делать выбор, принимать решения на уровне общества и в человеческих отношениях. И в результате этот выбор часто оказывается бесчеловечным.

Мне показалось, что все, чему я научилась, все, что составляло суть моего образования, все мои профессиональные навыки — не во благо людей. Хотя, конечно, это может казаться и веселым, и забавным, и крайне интересным, и хорошо оплачиваемым, но мне не нравилось так себя ощущать.

— Считаете ли вы, что этот мир, карьера подходят женщинам? Или все-таки сложно быть и банкиром, и оставаться женщиной?

— Никогда банкиром не была, но я работала в системах информации. Есть какие-то профессии, для которых женщина не подходит, в частности, из-за определенной разницы в физиологии. У нас есть женские циклы, нам крайне сложно, скажем, работать пилотом самолета. Но во всем остальном, мне кажется, женщины обладают теми же возможностями, что и мужчины. У них аналитический разум хорошо работает, даже более, чем у мужчин. А главное, они хорошо дополняют друг друга — мужчины и женщины. Не думаю, что существуют какие-то особые проблемы в том, чтобы чувствовать себя женщиной. Скорее, сегодня речь идет о некой блокировке.

Мир становится все более финансовым, очень плохо проходит перераспределение между работой, полученным продуктом и деньгами. Деньги концентрируются в одном месте, а работа — в другом. И работы становится меньше и меньше для всех, особенно для женщин.

Это вовсе не является темой моей книги, но я думаю, что настоящая сложность — перераспределение капитала. Вместе с перераспределением добавленной стоимости — это реальная проблема.

— Вашей героине крайне трудно отвечать на вызовы международной жизни, присутствовать на различных континентах, ездить и сочетать это с семейной жизнью, с детьми. Мужчины, как правило, перекладывают домашние дела на плечи женщин, мужчина считает, что это вообще его мало касается.

— Но все больше и больше мужчин делят все эти заботы с женщинами. Допустим, нередко видим мужчину, который отправляется в детский сад или школу встречать ребенка. Перемены налицо: во Франции полно женщин-руководителей, а вот их мужья занимаются во многом семейными хлопотами, и ничего страшного. Я думаю, еще несколько поколений — и вообще наступят коренные перемены.

— В сюжетную линию романа вписаны некоторые детали, касающиеся функционирования банков. В частности, говоря о Лиссабонском договоре, вы отмечаете, что банк больше не подчиняется контролю со стороны государства.

— Лиссабонский трактат — достаточно сложная вещь, вряд ли можно его изложить в нескольких словах. Речь идет о праве на эмиссию денежной массы, и я не думаю, что на самом деле роман об этом.

Книга все-таки преследовала развлекательную цель. Я просто хотела, чтобы люди поняли: с тех пор, как исчез один из столпов государства — возможность денежной эмиссии — пропадает сам суверенитет страны. Французское государство уже не обладает такой возможностью, теперь деньги печатаются на уровне Европы.

А началось все это с эпохи Лиссабонского соглашения. Мир финансовый и все на свете связано с долгами: мы долги не контролируем и даже деньги не эмитируем. Достаточно почитать прессу, чтобы увидеть, насколько сложна проблема компенсации государственного долга. Мы все теперь живем в долгах — и на уровне каждого частного физического лица, и на уровне всего государства.

Вы входите в отношения "дебет-кредит", и вы должник, и постоянно ощущаете свою ответственность перед кредиторами. Все мы живем в системе кредитов. Даже у авиакомпаний самолеты не являются их собственностью, а арендованы за границей.

Даже дом не принадлежит вам, а принадлежит банку через систему кредитования. Даже на образование детей необходимо откладывать деньги, материальный капитал, который позволит ребенку продвинуться в жизни. То есть вы постоянно находитесь в состоянии дебетовом относительно тех механизмов, которые контролируют вашу жизнь.

— Все экономисты сходятся в том, что современная западная финансовая система — скандальная система, она ведет к погибели экономики. Возможно, удастся ее сломать при помощи развития стран БРИКС во главе с Китаем, который встал во главе государств, желающих отказаться от доллара в качестве резервной валюты и перейти к прямому обмену при помощи денежной массы в юанях?

— Согласна с вами. Также есть еще компенсационная система при помощи финансовых деривативов между банками…

— Что ж, остается лишь резюмировать — нации больше не суверенны. Еще один вопрос, Лиз, вы интересуетесь Россией?

— Да, я интересуюсь Россией, и даже очень сильно. Прежде всего потому что наша цивилизация соединена с вашей не только на уровне культуры. Мы живем на одном континенте, мы как соседи по лестничной клетке. У нас тут кондоминимум с вами, Европа — как бы общая собственность, так что нам надо вместе ей управлять.

Беседовал Александр Артамонов

Подготовил к публикации Юрий Кондратьев