Северный менталитет: О чем молчат челканцы и тофы?

Недавно впервые состоялась молодежная этнографическая экспедиция под названием "Российский север". Молодые специалисты посетили четыре региона: Якутию, Бурятию, Хакасию и Красноярский край. Как это было, Pravda.Ru рассказали участница экспедиции Алтынай Пустогачева и помощник руководителя федерального агентства по делам молодежи Денис Заварзин.

- Как родилась идея этой экспедиции?

Д.З.: В конце прошлого года мы провели первый форум коренных малочисленных народов Севера Сибири, Дальнего Востока — "Российский север". В нем участвовали 150 человек из 28 субъектов. Было представлено четыре федеральных округа. По результатам форума у нас сформировался из участников определенный костяк, они назвали себя "Будущее Севера". Потом мы набрали 11 человек, победителей различных конкурсов, и отправили их в этнографическую экспедицию. Но из них смогли принять участие только семь. Плюс у нас были организаторы, фотографы и видеоператоры. Ребята посетили четыре больших субъекта: стартовали в Якутии, закончили в Красноярском крае на Хатанге. В ближайшее время, я надеюсь, мы представим на ваш суд наши короткометражные ролики. Еще хотим сделать ролики для телевидения и фотовыставку по результатам форума.

— Расскажите об участниках экспедиции. Каждый работал над каким-то проектом, а по итогам экспедиции их собрали воедино?

Д.З.: У нас в экспедиции каждый вел свой дневник. Потом эти записи будут обобщаться и публиковаться. Мы потом хотим этот дневник передать в Русское географическое общество и тем самым популяризировать малочисленные народности.

— Участники экспедиции — сами представители коренных малочисленных народов?

А.П.: Да, в этом плане подобралась интересная команда. У нас Долган — наполовину ненец, я — челканка из республики Алтай, еще у нас была нанайка — это Хабаровский край, саха из Якутии, тоф из Иркутской области, из Тофаларии. А еще один участник был русский, из Костромской области.

То есть у нас получилась достаточно интересная многонациональная команда. Мы составляли какое-то единое целое, потому что у нас всех был общий интерес. У каждого из нас был свой проект и каждый нес его через всю экспедицию. И при этом, наверное, каждый из нас свой проект доработает и он получит какую-то дальнейшую реализацию.

— А у вас, Алтынай, какой проект?

А.П.: Челканцы, коренной малочисленный народ, живущий на севере республики Алтай. Численность его достаточно маленькая, 1081 человек по переписи. Письменный язык появился с 2014 года, то есть после издания букваря. И у нас есть основной достаточно большой проект. Начиная от старейшины, мы все хотим создать и издать книгу "Духовное наследие челканцев". Так как нас получается достаточно маленькое количество, мы хотим сохранить хотя бы культуру, язык, обычаи, обряды, и оставить это будущему поколению. Даже если ребята не будут знать язык, но будут знать, что у них бабушка челканка или дедушка челканец, или какой-то прадед, то смогут открыть эту книгу и узнать, как они сватались, как жили. Как челканцы кормили огонь, как они кормили воду, как они ходили на охоту, что при этом делали. Это один из проектов.

И еще мы два года назад издали песенник с песнями на челканском и на русском языках. У нас есть старейшина, она собирала на протяжении всей жизни песни, мы эти песни опубликовали. А я больше как финансист выступаю. Обложку могу сделать или какие-то эскизы, или помочь оплатить издание сборников.

Сейчас мы издали фольклорные сказки, книга называется "Сказки бабушки Белязек", они и для детей, и для более взрослых. Они очень интересные. А для песенника мы хотим записать диски, чтобы сохранить мотив и то, как пели на этом языке. Вот это самые основные проекты.

— Денис, а Росмолодежь как-то намерена участвовать финансово, организационно в реализации таких проектов?

Д.З.: Все молодежные инициативы мы, безусловно, поддерживаем. У нас есть и грантовая поддержка. Гранты были разыграны, а сейчас идет подсчет конкурсной комиссией.

— Алтынай, расскажите ваши впечатления от общения с представителями других народов. Как это происходило? Что вам показали?

А.П.: Мне было интересно, как сохранились традиции. В каждом регионе нас принимали очень гостеприимно. Можно сказать, у нас очень гостеприимные люди. И у нас было понимание, что практически каждый регион и каждый народ по-хорошему относится к природе. То есть каждый сохранил традиции предков по отношению к природе, веру в духов, кормление огня.

Одна из основных традиций — это кормление реки, практически у всех регионов это было. Нам показывали эти обычаи, мы присутствовали обязательно. В большей части где-то были даже старейшины, которые пытались донести до нас смысл, объясняли. Мы посмотрели традиционные костюмы, традиционные жилища. Было интересно, как это изготавливают.

— Все-таки у коренных малочисленных народов Севера больше общего или различий?

А.П.: Есть общие основные ценности. Для всех нас важно отношение к семье, отношение к природе и, наверное, к сохранению своей культуры и языка. Но от себя еще могу сказать, что важно отношение к гостю. Гость — это действительно очень важный человек. Каждый гостеприимен и каждый любит и уважает своего гостя сразу же практически.

Д.З.: Безусловно, больше общего, чем каких-то отличий. Отличаются по каким-то отдельным, незначительным моментам. И то, что гостеприимные, это однозначно. Потому что между поселками может быть несколько тысяч километров. Так что человека на порог впустят обязательно, накормят, обогреют, и еще, наверняка, отвезут в то место, куда он шел.

А.П.: Да, либо спать оставят.

— Сейчас идет ассимиляция, и, к сожалению, коренные малочисленные народы исчезают, городская жизнь их засасывает. Удается ли людям в городах соблюдать традиции?

А.П.: Да, через язык, через национальные праздники, через встречи. Кроме того, куда мы едем на отдых чаще всего? На малую родину, где общаемся, опять-таки, на своем языке.

Д.З.: Хотел бы отметить, что коренные малочисленные народы, переезжая в большие города, теряют здоровье в первую очередь. Потому что, если здесь они хлеб пекли, используя траву какую-то, ягель сушили, толкли, добавляли туда, а это тоже какие-то определенные микроэлементы, которые они получали вместе с природными веществами, то там они идут в обычный магазин, покупают муку, пекут хлеб, но это уже не то.

— Но, с другой стороны, там, где они живут, природа суровая, каких-то элементов они, наоборот, недополучают. Или нет?

Д.З.: Все они получают в нужной пропорции. Знаете же, что они рыбу перед употреблением немножко закапывают, чтобы она была немножко с душком? Это делается затем, чтобы получить тем самым недостающий витамин Д.

А.П.: Все это традиционная пища, она необходима. По себе могу сказать, что есть такая трава — черемша. Если здесь, у жителей центральных регионов она называется черемша, то у нас, у челканцев, она называется колба. Весной, вы не представляете, как ее хочется есть! Это тоже, наверное, из-за нехватки определенного витамина. Потому на чем ты вырос, то тебе и хочется.

Д.З.: Когда форум проводили, один из участников подходит и говорит: "Очень хочется сырой печени оленя". Это потребность!

— А чем коренное население занимается в своих поселениях? Традиционными промыслами?

Д.З.: Животноводством.

А.П.: Охотничеством, собирательством чаще всего.

— А чем зарабатывают на жизнь?

Д.З.: Что собрал, то и съел.

— Но молодежь уже, наверное, так жить не очень хочет?

Д.З.: Молодежь остается в регионах, но преимущественно уже, конечно, переезжает в большие города.

— Получается, коренные малочисленные народы, как это ни прискорбно, обречены исчезнуть?

Д.З.: На самом деле, так можно про любой народ сказать. Очень многих народов, которые были когда-то, не стало.

— Насколько я понимаю, экспедиция — это какое-то звено в цепи? Дальше будут еще поездки?

Д.З.: Мы в этом году проведем второй форум коренных малочисленных народов "Российский север". По результатам также будет сформирована группа, которая поедет в экспедицию. Но в этот раз мы, наверно, возьмем какой-нибудь один регион, например, Якутию. Это полное погружение, начиная с северных территорий и заканчивая югом.

Подготовила к публикации Мария Сныткова

Беседовала