Елена Типикина: Чем больше я узнаю собак, тем больше люблю людей

Гость видеостудии Pravda.Ru кинолог, журналист и общественный деятель Елена Типикина рассказывает о проблемах дрессировки собак в условиях исчезновения соответствующих госструктур, о частной ветеринарии, а также о регулировании численности бездомных собак в городских условиях.

— Мы назвали наш эфир "Как не превратить собаку во "врага человека"?". Согласны ли вы с такой интерпретацией проблемы содержания братьев наших меньших?

— Собака — друг человека, и от нее можно ожидать чего угодно. Здесь нет противоречия в вашей фразе. Домашняя собака, которая живет в социальных отношениях с человеком, на его полном попечении и в принятой человеком ответственности за деяния, совершенные собакой, - это друг человека. Однако от собаки совершенно невозможно ничего ожидать, если собака предоставлена сама себе.

— Количество бездомных собак увеличивается?

— Зашкаливает все мыслимое. Мы живем, как дикие люди в XVIII веке. В XIV-XVI веках существовала социальная казнь: ночью изгоняли за крепостную стену на съедение собакам. В ветхозаветном Израиле было то же самое.

Собака — агрессивное хищное животное. Это стайный хищник. Собака, которая живет и служит человеку, ничего общего с этими собаками не имеет. Как можно путать круглое с зеленым в обсуждении этой проблемы — мне совершенно непонятно. Дикие неодомашненные животные, живущие в стойких социальных образованиях, в диких стаях, расплодившиеся на улице, представляют собой огромную опасность для людей, для их собак и других домашних животных.

Собаки бывают домашними любимцами и одичавшими особями. Если в ветпаспорте написано мое имя и я несу ответственность за деяния, совершенные моей собакой, то я никак, как любитель животных, как собаковод с 30-летним стажем, не стану отвечать за деяния дикой бродячей стаи, которая разорвала ребенка где-нибудь под Мурманском. Смешивать эти проблемы нельзя.

— Какие пробелы есть в нашем законодательстве в связи с этим?

— У нас по факту отсутствует законодательство. Мы говорим об отсутствии федерального закона. У нас везде присутствует гигантская почва для спекуляции. Начинают говорить о правах животных на жизнь, о чувствах, о пятом, десятом. Не сделано самое главное — собака не определена законом как объект. Это создает огромную форму для спекуляций радикальных зоозащитных движений, которые наделяют собаку правами субъекта. Бездомные имеют право на жизнь. Право имеют какие-то бродячие стаи на саморасплод.

Самое главное - в нашем законодательстве отсутствуют статьи, которые совершенно четко возлагали бы ответственность на юридического владельца за деяния, совершенные животным. Если я возьму вилку и ткну вам в глаз при десяти свидетелях, то сяду в тюрьму за то, что я нанесла ущерб вашему здоровью. Если моя собака откусит вам нос и вы не потеряете трудоспособности, я не буду возмещать вам связанные издержки. Как показывает практика судопроизводства, максимум, что мне грозит, — это административная ответственность за ненадлежащий надзор за своей собачкой, за то, что она была без намордника.

— Но если законодательство молчит, человек сам берет в свои руки функцию судьи?

— У нас граждане, боящиеся животных, травят собак вовсю. У нас распущенные собаковладельцы с ужасными бесповодочными, невоспитанными собаками пожирают соседей. Бесповодочные собаки кусают дачников. Мы регулярно получаем ужасные извещения о бедах, которые натворили собаки. Где-то ротвейлеры загрызли женщину, где-то три мастиффа искусали человека, где-то догиня напала на маленького ребенка.

Если законодательство будет четко регламентировать ответственность владельца собаки за совершенные ею деяния, то этих случаев не будет. Когда вопросы будут стоять о продаже собственности и имущества, чтобы компенсировать вред, тогда люди будут включать свою голову: завести ли им крохотную декоративную собачку, или огромную собаку, способную искалечить человека.

Законодательство подобного рода принято абсолютно во всех европейских странах и очень жестко регламентирует ответственность владельца собаки, а также решает проблему с бродячими животными. Иначе получается, что владельцев породистых собак мы ставим в условия ответственности, а дикие неодомашненные животные, которые живут на улице и творят, что им заблагорассудится, выведены из зоны ответственности. Это неправильно.

Автоматически государство должно нести ответственность за все деяния, совершаемые животными, не имеющими юридического владельца. Думаю, что главная причина торможения в законодательстве заключается в полной нерешительности государства взять на себя ответственность за контроль над численностью никому не принадлежащих животных, которые наносят огромный вред. Если владелец, которого покусала стая, будет иметь возможность обратиться к государству с требованием о компенсации нанесенного ущерба, тогда разговор будет другой. А пока просто нет этого сегмента в законе.

— С чего нужно начинать?

— Начинать нужно с вопроса к нашим законодателям. Два года господин Мединский, ныне министр культуры, возглавлял написание закона. В рабочей группе господина Мединского не было биологов, зоологов, дрессировщиков, силовиков, специалистов по лептоспирозу и ветеринаров. Там были хорошие люди, которые любят собачек. Они написали прекрасный законопроект. Никто у Мединского не спросил, где миллионы истраченные на написание закона? Господин Мединский ушел работать министром культуры — закона по-прежнему нет.

Вопросы федерального законодательства по отношению к животным решает кто угодно: народные артисты, депутаты Госдумы, пришедшие туда из балета, или омбудсмены. Теперь требуют омбудсмена по защите собак.

Это должны делать эксперты и специалисты! Рабочая группа должна состоять из ученых, квалифицированных специалистов и знатоков вопроса по санитарии, ветеринарии, юридическому праву по отношению к федеральной собственности, зоологов, специалистов по поведению, дрессировщиков экстра-класса, но не дилетантов, облеченных властью, которые рассуждают о чувствах людей, о том, любим мы собачек или ненавидим.

Проблема усугубляется, люди неистовствуют.

— Согласитесь, если даже взять оптимистичный сценарий, на поправки в законодательство даже не два года уйдет...

— Оптимистичные сценарии давно написаны в Европе. Все люди обязаны нести ответственность за животных, владельцами которых являются. Жесточайшую юридическую, вплоть до тюрьмы, если ты выбросил принадлежащую тебе собаку на улицу. Это первое.

— Взять и перевести этот замечательный закон с английского, немецкого или с французского?

— Конечно. Здравомыслящие люди говорят об этом 20 лет. Пока наша Государственная дума выдумывает нежизнеспособные законопроекты, в которых нет ни одного юридического зерна, в Европе давно существуют прекрасные регламенты.

Возьмите лучшие образцы ответственного отношения к безнадзорным животным. У нас же это все превращается в нескончаемую драку обожателей и защитников собак с ненавистниками собак при полном игнорировании государственной законодательной системы.

— Пока суд да дело, пока идет перевод или принятие закона, с собаками-то как поступать? Ждать, пока покусают?

— У нас достаточно статей закона, исполнение которых могло бы сдвинуть процесс, если бы этим занимались. Беда в том, что трясут и душат только тех, кто может заплатить. Я ежегодно отчитываюсь о том, как вакцинирую свою собаку. Почему управление ветеринарией не спрашивает о том, где прививки у бродячих животных? Они представляют огромную опасность для нас с вами. Бешенство разносят хищные животные. Почему до сих пор никто не ответил прямым текстом на этот вопрос? При советской власти каждый владелец Жучки обязан был сделать ей прививку от бешенства раз в году. Где сейчас эти правила? Их в помине нет.

И когда ужесточают в мой адрес законодательство, я, как платежеспособный владелец большой собаки, ризеншнауцера, обязана платить туда-сюда, прививать, глистов гонять. У меня законный вопрос: а каким образом это исполняется в отношении безнадзорных животных? Никаким. Стоит отъехать от Петербурга на 50 километров, и вы увидите вокруг каждого совхоза огромную стаю диких собак, которые являются статистическим переносчиком огромного числа болезней, потому что они ходят на скотомогильники жрать падаль, а потом заходят в города заражать лептоспирозом домашних животных.

Я не противник животных. Мне безумно жалко этих бродячих несчастных зверюшек, их рождающихся щенков. Радикальная зоозащита ненавидит мои прямые обращения и делает из меня садиста и сноба, который любит породистых собак и ненавидит бродячих. Это не так. Мне одинаково жалко любых страдающих животных. И мне жалко как лосенка, которого сожрала стая, или зайчонка, или уточку, которую загрызла стая в парке. Точно так же мне жалко этих маленьких щенков, которые рождаются в гаражах и подвалах, собак, которые никому не нужны. Они приручаются, но очень плохо одомашниваются.

Но радикальная зоозащита требует передела средств и требует право на обеспечение из бюджета государства средствами для строительства приютов по пожизненному содержанию этих животных. Это же никак не решает эту проблему, это ее усугубляет.

— Если коротко изложить, что нужно?

— Первое. Создание и назначение государственной комиссии, с вхождением в эту комиссию уполномоченных высококвалифицированных экспертов в своих областях, и договорной комиссии, в которой будут зоологи в рангах докторов наук, этологи, санитарные врачи, эпидемиологи, ветеринары, которые владеют ситуацией в городах и отвечают за государственные вопросы ветеринарной безопасности. Ветеринар — это кто? Кто делает укольчик в попу собачке? Нет, это не ветеринар. Это частный врач, обслуживающий наших с вами животных. Государственная ветеринария — Госветнадзор — обеспечивает в первую очередь нашу с вами безопасность. Вот эти люди должны решать проблему.

— Ведется ли какая-нибудь статистика нападения диких животных?

— Я не знаю, где и кем она ведется. Перед нами никак не отчитываются депутаты Госдумы. Деятельность ревизионной комиссии показала, что за 2014-2015 годы на программы контроля численности бродячих собак был безрезультатно истрачен один миллиард. Миллиард — псу под хвост! Миллиард государственных федеральных средств! Никто не считал бродячих собак, якобы вешал на них чипы. А в жизни-то эти стаи бегают без чипов. Вы видели хоть одну собаку с чипом?

— А создание приютов?

— Приюты необходимы, но для животных, оставшихся без попечения владельцев. Собачка на улице оказалась. Если она агрессивная и дикая, то подвергается эвтаназии, а если это собака, которая нуждается в человеке, ее помещают в "шелтер" (от англ. shelter - приют) на строго определенное количество дней — 30 или 45. Дальше, если на нее не нашлись руки, она подвергается гуманному безболезненному усыплению. В это время делается все, чтобы ее устроить.

Их не делят на породистых и не породистых. Домашняя маленькая собака, оказавшись на улице, будет стаями сожрана. Это миф, что бродячие собаки — это все выброшенные собаки. Собака с домашним геном, которая нуждается в человеке, никогда в стаю не пойдет. Она знает, что там погибнет.

— Вы ссылаетесь на зарубежный опыт, но все-таки упомянули Советский Союз. Там как велась работа?

— В Советском Союзе все было гораздо более грустно и страшно. Если у вас сбежала собака, вы ехали в отряд по борьбе с бешенством. И если там в течение недели эту собаку не находили, ее усыпляли.

— Как в фильме "Белый Бим Черное ухо"?

— Именно так. Это тоже очень плохая система, потому что очень много домашних собак крали с целью получения пяти рублей за выкуп. На самом деле, каждая владельческая собака должна иметь идентификационный номер и чип. На улице участковые должны проверять, имеет ли собака регистрацию, безопасна ли она в ветеринарном смысле.

Если моя собака потеряется, вы сразу мне позвоните на домашний телефон, потому что она чипирована. В провинции нет чипов, но никто не отменяет татуировки в любом городе, где сельский ветеринар может поставить на животе собаки государственный регистрационный номер. Татуировка ничего не стоит, это может делать любая медсестра на участке и вести свой внутренний реестр. Мы же находим посылки по индексам. Почему так же не найти собак или кошек?

Дальше должны выяснять уже правовые органы, как животное оказалось на улице. Произошел несчастный случай, владелец немедленно заявил о том, что животное утрачено, украдено или это просто выброшенная из дома собака. За что во Франции, кстати, если ее найдут, последует статья за жестокое обращение.

У автомобиля есть идентификационный знак, и если машина стала объектом аварии с человеческими жертвами, то найдут ее владельца мгновенно. Так ведь? Точно так же с животными. Если на улицами под колесами погибло животное или животное искусало другого человека, значит, оно должно быть идентифицировано и ответственность должна быть возложена на владельца.

Каждый год я говорю очевидные истины, но законодательство не меняется никак. Я страстный любитель животных. У меня собаки, я подбираю больных кошек. Я много собак переустроила, изменила им судьбы. У меня ризеншнауцер, я оказываю содействие Фонду помощи шнауцерам, не прося ни копейки у государства бюджетных средств. При этом я сама за ужесточение ответственности в отношении к животным.

Главное, что те, кто совершает ошибочные действия или начинает раскачивать чувства людей какими-то псевдозоозащитными программами, — они совершают страшное по своей жестокости дело. В городах под нажимом "зеленых" бесконечно увеличивается численность бездомных животных, и это приводит к огромному числу трагедий. Этих бедных животных убивают, калечат, жгут, травят. Это естественная реакция общества в попытке себя защитить. Сегодня велосипедиста в парке искусала стая, завтра он разбросал яд и отравились не только эти дикие, но и все домашние до кучи.

— Проблема так называемых догхантеров…

— Проблемы догхантеров не существует. Ее придумали ТВ и желтая пресса. Есть стихийные отравители собак. Организованное движение догхантеров давно заткнулось. То, что происходит у нас в Петербурге, не имеет отношение к догхантерам. Огромное спасибо журналистам, которые научили, как травить и чем травить. Теперь все знают, как отравить соседскую Жучку, чтобы из гаража спереть мотор от моторной лодки. Это не догхантеры. То есть это стихийное отравление.

У нас в Петербурге вообще опасная ситуация. Собаки погибают от цианистого калия. Но ничего страшного, люди же не едят эти приманки из старой колбасы. Пока не погибли люди или дети, проблема будет там же. Но это не догхантеры, не надо делать из этого политическую партию или движение. Это какой-то местный стихийный шизик, у которого большие психиатрические проблемы.

— Вы рассуждаете в духе вечной фразы: "Чем больше я узнаю людей, тем больше я люблю собак".

— Чем больше я узнаю людей, тем больше я люблю собак. Чем больше я узнаю собак, тем больше я люблю людей, которые ведут себя разумно в отношении к животным. И тем меньше я люблю людей, которые спекулируют на этой теме. О каком безопасном существовании можно говорить, когда соседи боятся из домов выйти. Или соседский ротвейлер сожрет, или бродячая стая покусает ребенка. Где обеспечение конституционного права на безопасную среду обитания?

— Как общественный деятель, какие шаги вы предпринимали?

— Моя общественная нагрузка - раз за разом говорить очевидные вещи. Я буду защищать закон и конституционное право человека. Человек превыше всего. Не человек для собаки, собака для человека. И как бы я ни любила животных, право человека я ставлю несоизмеримо выше, чем любые разговоры о чувствах к собакам.

Я уже довольно много дала советов. Создайте государственную комиссию, куда войдут не каскадер Иншаков (кстати, до него Российскую кинологическую федерацию (РКФ) возглавлял учитель игры на пианино и любитель математики), а специалисты по служебному собаководству, по генетике, зоотехнике, по ветеринарии, представители Госветнадзора. И чтобы эти люди имели экспертные познания на уровне докторов наук и ведущих отделов государственных институтов зоологии, зоопсихологии. Чтобы там были генералы кинологических подразделений, а не девочки, которые только вчера научились, как зоопсихологически зарабатывать 200 долларов, коррелируя моделяцию и поведение, чтобы убрать депривацию. Зачем это нужно, когда есть специалисты в стране, причем высокого класса!

Посмотрите, пожалуйста, в координационный комитет Российской кинологической федерации! Кто там профессионал? Никто. Глава Российской кинологической федерации - банкир и кинокаскадер. Почему они возглавляют вопросы по собаководству, а не совет силовиков кинологических подразделений? Почему в Думе они выступают консультантами, а не заведующие отделами, которые бы рассказывали о том, что такое собака в социуме. Почему господин Мединский возглавлял группу по написанию закона, если он: а) не юрист в этой области; б) не зоолог и не биолог? Почему он-то возглавляет, а не специалисты?

— Вопросы у вас риторические, потому что ответов пока нет.

— Пока эта проблема государство не волнует, а рано или поздно она взволнует. Говорить нам с вами просто не о чем пока. Осталось только спекулировать на чувствах. Плохо или хорошо травить собачек. Это плохо, кроме тех случаев, когда это хорошо. Если люди с годовалыми детьми не могут в детский садик пройти из-за того, что там живет агрессивная стая, я всегда скажу, что кто-то невиновен в том, что отравил животных.

Где полиция? Где ветнадзор? Где муниципальные власти? Где администрация городов? Бюджеты пилят? Классно, зашибись. С другой стороны, у них есть другие проблемы. У них там мосты проваливаются, дома взрываются, газовое оборудование устарело, секвестрированы бюджеты на обслуживание инвалидов и ветеранов. Зато очередная собачка отрывает очередную голову очередному ребенку, и опять мы вынимаем наружу причину для отвлечения граждан от насущных дел.

А проблема — в отсутствии законодательства и в отсутствии экспертного подхода к написанию законов.

Интервью к публикации подготовил и беседовал